на вылет оттуда. Просто так оттуда не улетишь, корпорация никому не даёт разрешения на вылет. Пришлось договориться с пиратами или контрабандистами. Вот контракт с ними.

— Да, дорого они с тебя взяли за это.

— Это было не самым страшным. Когда мы прилетели на Фортуну, мне пришлось прятаться от них на станции. Они пытались меня захватить и отправить в рабство. Даже когда я вылетел оттуда, они попытались сделать это. Вот запись нашей стычки уже на корабле и его местоположение на этот момент.

— Так это же СБ станции?

— Да, это они.

— Это серьёзно.

— Это пока ерунда.

— Это ещё не всё?

— Нет. Вот запись нападения на меня на станции Кираса, куда я прилетел.

— Причём здесь СБ? Вроде обычные бандиты?

— Вот их удостоверения, — я выложил на стол три удостоверения.

— Даже не знаю, что сказать. Дело у тебя очень серьёзное. Мне нужно подумать, — он с кем-то долго консультировался, потом спросил. — Ты сам что хочешь?

— Хочу расторгнуть контракт с флотом на основании того, что я стал инвалидом по их вине и мне сейчас не установить нейросеть.

— У тебя контракт с флотом сохранился?

— Он был на нейросети, сейчас понятно, что его нет.

— Ничего страшного, сейчас я его запрошу. Знаешь, что ты считаешься погибшим?

— Подозревал об этом.

Он снова ушел в сеть. Когда вернулся, опять спросил:

— Прислали контракт с флотом, но там какая-то ошибка, похоже.

— Почему?

— Там написано, что ты техник.

— Всё правильно написано, я техником и служил.

— Не похож ты совсем не техника.

— Скинь мне его на планшет, посмотрю, — проверил то, что он мне прислал. — Да, это мой контракт.

Он снова вернулся в сеть консультироваться. Сам я пока допил то, что он мне налил, достал из рюкзака бутылку с настойкой, налил себе и понемногу стал потягивать. Минут через двадцать он вернулся. Посмотрел на настойку, после чего достал второй стакан и протянул мне. Налил ему полстакана.

— Что это?

— Настойка местная, на Ламире делают.

— Приятная.

— Мне тоже нравится.

— Значит, слушай. По твоей ситуации разорвать такой контракт практически нереально. Можно, конечно, попробовать, но скажу тебе честно — шансов немного. Не знаю, как по тебе будет, но подобный случай уже имел место быть.

— Скажи, ты сам не подписывал никакие согласия на добровольное участие?

— Нет, конечно, я получил приказ прибыть на станцию, и шеф мне ещё пригрозил, что если я опоздаю, то у меня будут проблемы.

— Видеозаписи у тебя нет?

— Я не записывал этот момент, но есть мои бывшие коллеги Марс и Энджи. Они могут подтвердить, что я не подписывал и не давал никаких согласий.

— Они присутствовали при разговоре?

— Нет, в кабинете был только я и шеф полиции.

— Тогда это ничего не даст.

— Почему?

— Было подобное дело. Они станут утверждать, что ты сам добровольно вызвался. Ни у тебя, ни у них не будет никаких доказательств. Кому поверит судья?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю, в подобном деле он поверил им.

— Значит, шансов нет?

— Есть, если будут доказательства. Попробуй поговорить со своим бывшим шефом, может, даст показания в суде в твою пользу. Шансов, правда, на это немного. Кроме того, тебе будут нужны показания медика в суде. Причём не простого медика, а того, которому поверит суд. Плюс мне за ведение дела. На всё это будут нужны креды, у тебя как с финансами?

— Озвучь хотя бы о каких суммах идёт речь? Возможно, там миллионы и я их не потяну.

— Мне за ведение дела — десять тысяч. И сколько медик за тебя попросит — я не знаю, но думаю, сумма будет примерно этого же порядка.

— Хорошо, на что я могу рассчитывать за эти деньги?

— Значит так, они будут тебе компенсировать все твои затраты на перелёты — это во-первых. Плюс всё это время, что ты провёл там, пойдёт тебе оплата по контракту. Это минимум. Если сможем доказать, что ты не сам туда полетел, тогда получишь компенсацию ещё за это. По контракту со мной ты мне выплатишь с этого ещё долю.

— Что по нейросети?

— Здесь будет всё зависеть от медика и его заключения. Что будет в итоге, я не могу тебе ничего сказать. Это будет решаться на суде, зависит от них и решения судьи.

— Понятно, а что за то, что меня незаконно держали в рабстве?

— Вот здесь всё сложно. У тебя, как я понимаю, нет никаких доказательств этого?

— Нет.

— При их наличии можно было бы выставить огромный иск корпорации, и они бы его заплатили, а так они скажут, что это всё твоя фантазия. Мало того, по боям, в которых ты участвовал, тоже могут возникнуть вопросы. Они ведь незаконные, а ты убил двух разумных. Не знаю, как они на это посмотрят.

— Одного. Второй жив остался.

— Не имеет значения. Мне придётся подготовиться и к такому варианту развития событий.

— Рассчитывать на компенсацию не получится?

— Пока у тебя не будет доказательств — нет. Лучше будет вообще обойти эту тему в суде. Самое сложное — это по СБ.

— Здесь как раз всё просто: я выдвигаю против них обвинение в попытке убийства офицера полиции.

— Они скажут, что ошиблись и перепутали тебя с кем-то.

— Не ошиблись и не перепутали. Они ждали именно меня и сразу открыли огонь на поражение. Посмотри на карту станции, — я показал на ней свой маршрут и место засады, после чего переслал ему на нейросеть.

— Что нам это даёт?

— На станции находилось только два корабля, вылетающих на Элзабию, и пристыкованы они были рядом 72 и 73 причалами. К ним можно пройти только через это место, по-другому никак. Здесь они меня и поджидали. Место там не оживлённое. Там на корабле около Фортуны я назвал номер своего значка, и по нему они узнали, куда я лечу.

— Знаешь, а ты прав. Ну что же, будем нападать, а не защищаться. Лови договор на юридическое сопровождение и с тебя будет десять тысяч и медицинское заключение, тогда я начну готовить документы в суд.

На планшете я прочитал договор, подписал и перечислил ему средства.

— Значит так, я вызываю полицейское управление в суд на послезавтра. Тебе сегодня-завтра нужно будет подготовить медицинское заключение.

— У кого его делать?

— Вот список медиков, кто может его дать.

Не стал его пока смотреть.

— Скажи, ты наверняка знаешь многих из них?

— Знаю.

— Кто больше всех любит креды?

— Даже не знаю, может быть, вот этот или этот, — пришло два сообщения на планшет.

— Думаешь, подкупить?

— На что? У меня долгов куча.

— Тебе видней. Тогда плесни мне ещё маленько настойки и поезжай делать заключение.

Налил себе и ему, и мы выпили с ним понемногу.

— Вот ещё. До суда ни с кем из полиции не общайся.

— Сам же сказал поговорить с шефом.

— С ним можно и только на предмет выступления в суде. Не распространяйся с ним ни о чём.

— Понял.

— Давай, действуй.

Вышел от него и пошёл по улице. Как же всё сложно. У меня миллион есть в ботинке, может, послать их всех и разорвать договор? Откуда тогда деньги взял? Не объяснить. Ко мне и так много вопросов будет у разных СБ, а так значок прикрывает в какой-то степени от них. Может, попробовать взять кредит? Что я теряю? Тогда всё, официально прикрытие у меня будет. Тогда надо в банк разблокировать мой счёт. Адвокат ничего не говорил, что это мне нельзя делать.

На планшете нашёл ближайшее отделение банка и направился туда. На входе мне пришлось разоружиться и сдать рюкзак с оружием в камеру хранения. Только тогда меня пустили внутрь. Меня перенаправили из общего зала сразу в офис, как только узнали причину моего визита. Там меня ожидал серьёзный мужчина с солидными животиком. На столе стояла вывеска «старший менеджер». Заметно, что он гордится этой должностью.

— Чем вам могу помочь?

— Понимаете, у меня проблема. Я считался погибшим и мой счёт заблокировали.

— Ну это не проблема, если он у вас привязан к ДНК.

— Вроде бы привязан.

— Тогда приложите палец сюда.

Приложил палец к планшету, который он мне протянул.

— Ну вот и всё, ваш счёт разблокирован, Блез.

— Это хорошо. Меня ещё интересует кредит.

— Какая сумма?

— Пятьсот тысяч.

— Для чего?

— Приобретение новой нейросети.

— Сейчас узнаем. Придётся подождать. Может, что-нибудь выпьете?

— Нет, мне уже хватит на сегодня.

Несколько минут мы ждали ответа. Потом он сообщил:

— Знаете, вам банк готов дать только сто тысяч. У вас есть ещё один кредит.

— Сто тысяч для меня ничего не решают.